Возвращение в Атлантиду - Андрей Дорофеев

Разрыв был в двадцать локтей шириной. Колосок приказал всем притащить сюда что угодно со всей округи, будь то тачки для земли или древесные щепки. Приказал, чтобы народ не поддавался панике и занялся делом, потому как сам не видел способа остановить воду с крепостью камня этими несчастными дощечками.

Колосок мелко дрожал. Он заглянул осторожно в трещину, куда шел основной поток, и покачнулся – не увидел дна. Спасение? Нет, отсрочка. Не раскололась же мать-земля напополам. Дно есть, и рано или поздно вода заполнит трещину, и море не оскудеет давать воду.

Он взглянул наверх, на огромную вышину стены, и почувствовал себя крошечной пушинкой. Расколотая, стена была не менее внушительной. Колосок подошел к стене Оз, прикоснулся к ней рукой, потом прислонился лбом к прохладному желтому камню. Легкая вибрация, шедшая от оглушительно шумящего потока соленой смерти ощущалась и здесь. Колосок вдруг заметил, что землетрясение и правда кончилось.

Колосок никогда не узнает как, но Оз подсказала ему путь спасения. Мгновение – и Колосок уже знал, и знание было столь знакомым и привычным, словно он знал его многие годы.

Он отбежал от стены и остановил за руку первого попавшегося, бегущего со среднего размера камнем человека в истерзанной тунике.

– Ты воин?

Тот задыхаясь, покачал головой и нечаянно уронил камень. – Нет, мой государь…

– Ты знаешь, кто здесь воин?

Тот в полусогнутом состоянии оглядел снующих вокруг мутными глазами, устало вытер рукой глаза и пригляделся снова.

– Вон… Астрик… – указал он рукой. – Он недавно был воином, сейчас хранитель Лигуры, поселка нашего… Больше никто, государь мой.

Колосок подбежал к мужичку с бравыми мокрыми усами, в старом полустертом островерхом шлеме без забрала, с небольшим выпирающим пузом, но с еще угадывавшимися под намокшей туникой витыми мускулами. Мужичок с натугой тащил небольшое деревце.

– Астрик!

Тот, обалдев от того, что принц обращается к нему по имени, вытянулся в струнку и застыл.

– Астрик, пока меня не будет, ты будешь следить за этими людьми, они тебе знакомы. Пресекать панику и не позволять расходиться. Ждать здесь.

– Честь и сила в моих руках! – по привычке выкрикнул Астрик воиский клич, не теряя осанки.

– Прикажи сложить тряпье в одну сторону, древесное щепье – в другую, прикажи принести из ближайших бункеров всю смесь для крепления камня, какую только смогут найти, и сложить мешки в третью кучу. Ждать меня!

– Честь и сила в моих руках! Честь и сила в моих руках! – закричал Астрик в забившем восторге. Время его силы вернулось, и он жизнью своей послужит Оз, как только способен.

– Блага тебе!

Астрик, позабыв про дерево, отправился выполнять приказ, а Колосок со всей мочи побежал, сорвав пропитавшуюся потом тунику, к поваленному набок цепнику близ дороги.

Стерон был неумолимо прав – повелитель может коряво выводить письмена или даже быть поверженным в честном бою малейшим из своих воинов, но знать местность, которой он правит, он должен безупречно. И свою правоту вбивал без устали Тору и Прометию, как за тридцать лет до этого – Тритону.

Поэтому Колосок знал – в пяти минутах бега к северу и трех – к востоку находится платиновая шахта Гамени, и это одна из двух шахт в Атлантиде, где добывали редкий металл. Платина сейчас интересовала Колоска мало.

Измочалив голые подошвы о бугристые педали цепника, Колосок с облегчением соскочил у небольшой древесной постройки, похожей на избушку отшельника. Видно было, что избушка уцелела с трудом, слюдяные окна щербились осколками, половина крыши осела, но Колосок улыбнулся и порадовался чему-то своему – избушка не была снесена взрывом.

Колосок подбежал, перепрыгивая через мелкие трещинки в земле, и уловил слабый стон.

Несколько мгновений – и он держит голову мужчины лет тридцати, чьи ноги перебиты упавшей поперечиной крыши.

– Мой повелитель… Бросьте глупца. Как земля затряслась – решил схорониться в шахте… Можно ли надумать большую глупость?

– Ноги твои вылечат, землерой. Потерпи, и тебя отнесут на носилках к лекарю. Но прежде помоги Оз – Оз в беде.

– Жизнь отдам, повелитель, но кто я без ног?

– Не взрывом ли добываешь ли ты благородный металл?

– Нет, повелитель, платина рассеяна по рыхлой породе песчинками, и ее не взрывать надо – через сито просеивать руду платиновую. Но взрывы можно использовать, если наткнешься на гранит. Повелитель прибыл за платиной?

– Мне нужна взрывчатка и человек, который может ею пользоваться. Нужно… взорвать часть стены Оз.

Землерой закашлялся и долго не мог остановиться, скребя землю руками и сплевывая кровавую слюну. Наконец он остановился, и долго смотрел на Колоска, словно не мог признать, кто сидит на коленях и держит его голову. Наконец, облизнул губы и проговорил:

– Кто бы зашел ко мне в шахту и сказал это… Я бы скинул его в шахту и делу конец. Но ты, мой принц, – неужели… наступают последние дни, если Оз действительно нужна подобная помощь?

– Море заливает Атлантиду. Быстро заливает. Сейчас. Нужно обрушить стену на пролом. Больше никак. Напор слишком силен.

Землерой полежал, закрыв глаза, и Колосок уже дернул его за плечо, боясь, что тот так невовремя пойдет искать себе новое тело. Но землерой не умер.

– Я не дойду. Ты меня не донесешь.

– Цепник рядом. Если не умрешь от тряски – будем через пять минут.

– Если я подохну от тряски – я не смогу сделать всего, что могу, прежде чем покину мир. Я, – он слабо улыбнулся и махнул рукой на лысину Колоска, – тоже обновлял молодость, и ничего не забыл. Принц – там в углу погреб. Возьми столько холщовых мещков, сколько унесешь, да не забудь про круг шнура. Я тем временем поползу к цепнику.

Прошло три минуты. Колосок взял три раза по сколько смог унести – и три круга шнура. На цепнике была плетеная корзина, прямо перед сидением двигателя, что органично оплетала древесную раму и казалась одним целым с ней. Колосок осторожно расположил землероя в ней, а рядом – мешки. Тяжело тронулись.

Когда прибыли, и скрипящий цепник наехал на кочку запыленной травы и дернулся, – Колосок с отрадой на душе увидел, что руководитель Астрик был неплохой. Наверное, кого не словом – того ласковым подзатыльником одаривал. Кучи лежали как указано, а сверх того рядом стояли несколько ведер из железа и пара желтых деревянных лоханок, перетянутых обручами. Астрик додумал приказ до конца.

– Блага тебе, Астрик! Ты выполнил хорошую работу!

– Честь и сила в моих руках!

Вода не снизила своего напора, трещина еще казалась бездонной, но… не эхо ли это ударов водяного молота доносится до слуха Колоска? Оно. Глаз не мог достать, но слух не подводил – там, далеко внизу, падающая струя подземного водопада все ближе и ближе к поверхности встречала преграду.

Рудокоп уже понял что требуется. Он оценивающе провел прищуренным глазом по стене, смерил направление, и вдруг нахмурился.

– Повелитель мой. Далеко ли вглубь идет трещина, что пропускает воду?

И Колосок понял, где он просчитался.

Мысленно призвав проклятья на свою голову, он не ответил землерою, а сорвался с места и побежал к стене. Глупец. Глупец! Хотел завалить камнями бездонную трещину? Да туда всю стену ссыпать можно! Но Оз в своем заповедном послании не солгала. Силы трещины хватило на то, чтоб расщепить казавшуюся монолитом гигантскую стену, но сила Оз, напрягшей все свои каменные мускулы, не пропустила черную змею смерти. Дальше трещина не пошла. Колосок смотрел на медленно уходящий вглубь шельф, боясь ошибиться в столь желанном, но нет – там не было трещины. Там, как и ранее, росли мелкие водоросли, белый песок плавно переходил в черно-зеленую глину, просвечивающую сквозь муть. Раньше море было прозрачнее, отметил Колосок. Но муть должна уйти.

Колосок посмотрел направо, где должны были размещаться, подобно гигантскому распластавшемуся на море вееру, причалы, огромный комплекс причалов Южных Ворот, но глаз словно подскользнулся на непривычной ему пустоте. Глупо было надеяться.

Колосок рванул обратно к землерою.

– Трещина не пошла по шельфу. Трещина глубока. Обрушить камни Оз необходимо немного в сторону моря, чтобы оградить море от трещины.

Землерой немного подумал.

– Если бы Оз не была столь могуча и высока, мне бы удалось сделать работу точнее и долговечней.

– Если бы Оз не была столь могуча и высока, землерой, мы все были бы мертвы.